Цветущий город на линии фронта
От Ростова-на-Дону через пограничный переход «Успенка» по нескольку раз в день ходят рейсовые автобусы. Расстояние – около 170 километров, но из-за очереди на таможне дорога занимает не менее пяти часов, поэтому в Донецкую народную республику мы въехали уже на закате.
Узкая трасса пустынна и неуютна – редко вспыхнут впереди фары встречного автомобиля. Проскакиваем почти неосвещенный, несмотря на раннее время, Иловайск. А вот Харцызск приветливо сияет огнями, за окнами ресторана гремит музыка, по улицам гуляют люди… Спальные районы и промзона Макеевки, снова городские улицы – и наконец почти безлюдный в это время суток Южный автовокзал. Полчаса до комендантского часа, общественный транспорт уже не ходит, и я называю пожилому таксисту адрес хостела, где у меня забронировано место. Здравствуй, Донецк!
УВИДЕТЬ СВОИМИ ГЛАЗАМИ
На всякий случай: ездила я туда не в ущерб читателям «Социальной газеты», а в свой отпуск. Потому что давно собиралась. За короткое время, которое довелось пробыть на территории непризнанной республики, конечно, нельзя составить полную картину, но в целом представление, сложившееся по СМИ и рассказам очевидцев, подтвердилось. Потому что невозможно подделать настроения жителей, их отношение к происходящему. Будь Донецк городом оккупированным, как это утверждает замайданная пропаганда, так или иначе выдали бы себя и страх, и безнадежность, и враждебность по отношению к «агрессору», но в дончанах я ничего этого не заметила. Как не видела и людей в российской военной форме.
Донецкая Царь-пушка
Конечно, нынешняя подвешенная в воздухе ситуация вряд ли кого-то устраивает. Люди устали и от нависающей опасности, и от неопределенности, и от безденежья, и от неясных перспектив. Но нет отчаяния – ощущение, что и в этой трагической обстановке люди не выживают, а просто живут – работают, учатся, женятся, рожают и воспитывают детей… Кто хотел и мог уехать – уже уехали. А у тех, кто остался, чувствуется какое-то особое, кровно-причастное отношение к своему городу, совмещающее и любовь, и гордость, и какую-то немыслимую надежду, уверенность в том, что, несмотря ни на что, будущее всё же в их руках…
Прижизненный памятник Иосифу Кобзону – уроженцу Донецка
ГОРОД РОЗ, ДЕТЕЙ И МАСТЕРОВ
Мне повезло. Или, наоборот, не повезло по-журналистски – в Донецк я попала в период затишья и за два с половиной дня лишь три или четыре раза слышала дальнее бумканье то ли артиллерии, то ли другого крупного оружия. Но в первую ночь тревожно вслушивалась в тишину за окном. Очень непривычную тишину: ни голосов загулявшихся полуночников, ни рева машин на улице. Ведь в Самаре нет комендантского часа…
Зато последствия обстрелов я видела потом на окраине города, возле знаменитого аэропорта. А на другой день после моего отъезда минометы с позиций ВСУ вовсю лупили по другой городской окраине – шахтерскому поселку Трудовские – и по Донецкой фильтровальной станции, снабжающей водой населенные пункты по обе стороны от линии разграничения.
Еще через несколько дней при обстреле получили ранения трое рабочих-ремонтников в Куйбышевском районе города. И откуда летят эти снаряды и ракеты, жители Донецка знают не из новостей российских телеканалов.
Вопрос «Кто обстреливает
мирных жителей?» звучит в этих краях глупо и даже цинично. Но я его задавала, потому что должна была услышать ответ из первых уст. И даже если не слышать ответов, достаточно посмотреть на посеченные осколками крыши и ворота, на разрушенные прямыми ударами домики частного сектора вдоль улицы Стратонавтов: все «прилеты» – с той стороны…
Но в первый день Донецк предстал передо мной совсем другим. Если не знать, то и не догадаешься, что город – прифронтовой. В центре лишь внимательный взгляд отметит кое-где полосы скотча, крест-накрест перечеркнувшие оконные стекла.
Новенькие троллейбусы ходят по улице Артема – главной улице Донецка. У остановки бабушки продают черешню, клубнику и зелень со своих огородов. Чистые улицы, дворники в оранжевых жилетах, множество тенистых парков, скверов и бульваров. И очень много цветов – особенно роз, цветущих с весны до поздней осени. Когда-то давно по распоряжению городских властей высадили на улицах и в парках миллион розовых саженцев – по числу жителей, и с тех пор Донецк называют «городом миллиона роз».
Еще один символ города – роза, выкованная из железа. Один «букет» таких роз можно увидеть перед городской администрацией, а другой, представляющий собой памятник погибшим дончанам, – в парке имени Ленинского комсомола. Розы и железо – отражение донецкого характера, рожденного щедрой цветущей южной землей и закаленного тяжким трудом и множеством пережитых невзгод...
Этот памятник в Парке кованых фигур изготовлен из снарядов
Так получилось, что мое знакомство с городом началось с фантастического места – Парка кованых фигур. Создан он Гильдией кузнецов Донбасса, которая проводит здесь ежегодный фестиваль кузнечного искусства, не отменявшийся даже в войну.
На небольшом пространстве под каштанами и липами собрано какое-то немыслимое количество произведений искусства, рожденных молотом и огнем. Аллеи сказочных и фольклорных персонажей, футбольная символика чемпионата «Евро-2012», изысканные скамейки, арки, беседки… Цветы из железа, окружающие клумбу живых роз, а в центре – фигура кузнеца, составленная из медальонов с клеймами мастеров, участвовавших в этой работе.
Добрый Шубин - персонаж шахтерских легенд
В последние годы в парке появилось несколько объектов, напрямую связанных с войной. Таков потрясающий по силе памятник – оплетенный цветами и виноградными лозами крест, изготовленный из снарядов, которые сыпались на город в 2014 – 2015 годах. Из боеприпасов выкованы и деревья, гармонирующие серебристым цветом с растущими рядом тополями и изгибающиеся аркой, куда как раз направляется молодая мама с ребенком – хрупкая и в шортиках, как убитая в Горловке вместе с маленькой дочкой Кристина Жук. Железные стволы испещрены рваными дырками – словно от попадания осколков…
За аркой – детская площадка, где фотографируется на качелях веселая пара с малышом. Столько детей, как в Донецке, причем родившихся уже во время войны, – от трех-четырехлетних карапузов до младенцев в колясках – я не видела, пожалуй, больше нигде. «В войну Бог дает детей», – сказала женщина по имени Нелли, с которой довелось разговориться на улице. По ее словам, много случаев, когда детей вдруг рожали женщины в возрасте, дожившие до собственных внуков, или беременели те, кто уже отчаялся стать мамой… И это действительно похоже на чудо.
У этого памятника детям Донбасса, что стоит в парке культуры и отдыха, есть реальный прототип –
тринадцатилетний Кирилл Сидорюк из села Буткевич возле Дебальцева, который во время обстрела
накрыл собой младшую сестрёнку. Сам погиб, сестрёнка осталась жива, получив лёгкое ранение…
УЛИЦА СТРАТОНАВТОВ
Чтобы попасть в окрестности разрушенного аэропорта, нужно доехать до недействующего железнодорожного вокзала и пройти через подземный переход под путями. Отсюда по проспекту Маршала Жукова до улицы Стратонавтов бегает единственная маршрутка – №6а.
Вокзал – как граница между Донецком мирным и прифронтовым. Отчетливые щербины от осколков видны уже на вокзальной стене, рядом с очень красивым, с золотыми куполами, Никольским собором. «Да, прямо вот здесь большая воронка была», – на мой вопрос женщина из церковной лавки указывает на пространство внутри ворот. А ближе к аэропорту неповрежденных домов, кажется, нет вовсе – где-то ворота посечены осколками, где-то окна затянуты полиэтиленом, а где-то и вовсе остались лишь обгоревшие развалины... На разбитые стены клонит ветви черешня, усыпанная алыми ягодами, под пустым окном с черной от копоти тюлевой занавеской цветут розы… И тут же рядом живут люди, дети катаются по улице на велосипедах, женщина работает в палисаднике…
Дом на улице Стратонавтов.
Пустынная улица Стратонавтов – еще одна граница. Географически – между городом и Ясиноватским районом, а по ощущению – уже явно между миром и войной, хотя ни окопов, ни военных здесь не видно. Зато ты тут – как на ладони, в знойном мареве летнего дня, перед заросшим бурьяном полем, за которым метрах в пятистах тянется какая-то насыпь или земляной вал. Справа, перед домами поселка Веселое, видна разбитая бензоколонка. Слева дорога уходит в аллею деревьев, перегороженную бетонными блоками. Ни души – лишь на обочине пожилой мужчина косит траву, упихивая ее в мешок.
– Нет, аэропорт не там, он вон в той стороне, за домами. А там шахта. Да, тут у нас линия фронта и проходит. Эти, – указывает он в сторону земляного вала. – Иногда вылазки делают, устраивают перестрелки с нашими, только пули вокруг свистят. Сейчас, правда, уже редко...
Бум!.. Громкий звук разрывает воздух, отдаваясь эхом. Далеко, но не очень – где-то в стороне Песок...
– Это оно? – спрашиваю.
Собеседник только машет рукой:
– Я уж и внимания не обращаю…
Всю войну Андрей Анатольевич пережил здесь, на соседней улочке, где осталось лишь три обитаемых дома. Только детей с внуками отослал в самое горячее время. В 2014 году во время обстрела пенсионера ранило в голову и в ногу – в бедре до сих пор сидит осколок. Пострадал и дом. Предлагали место в общежитии, но он отказался – здесь сад, огород, хозяйство... Подлатал крышу, сложил печку из кирпичей, вывел трубу. Жить можно... Держит кур, кроликов. А иначе как прожить на пенсию в две с половиной тысячи рублей?
Разбитая заправка на улице Стратонавтов.
УРОВЕНЬ ЖИЗНИ
По этой же причине отказываются переселяться и многие другие жители района, даже те, у кого дома сильно пострадали, хотя власти предоставляют такую возможность. Да и многие владельцы городских квартир потянулись на дачные участки – все ж подспорье. Работа в городе есть, но зарплаты бюджетников под стать пенсиям, поэтому люди стараются совмещать две-три работы. Кто-то ездит на заработки в Россию...
В Донецке проезд на городском транспорте стоит три рубля, в маршрутках – восемь. Работа коммунальщиков достойна самых высоких похвал – все аварии ликвидируются в самые короткие сроки. Но большинство продуктов в магазинах – привозные, поэтому цены соответствующие, что больно бьет по карманам местных жителей. Хотя сейчас появляется все больше и больше продукции местных производителей – вкусная и натуральная «молочка», мясо, овощи...
Работают предприятия, шахты, действуют вузы, театры, учреждения культуры, выходят газеты. И слова о том, что жизнь так или иначе налаживается, я слышала не от одного человека. И думается, что в конце концов все будет так, как хотят граждане пока не признанных республик. Потому что это право они выстрадали, заслужили буквально потом и кровью. Скорее бы только…
…На проспекте Маршала Жукова, недалеко от пересечения с улицей Стратонавтов, на автобусной остановке рядом с разбомбленным магазином и тремя гранитными стелами, на которых высечены имена погибших жителей Куйбышевского района – взрослых и детей, висит объявление, извещающее об открытии детского сада. Жизнь берет свое…
Надежда ЛОКТЕВА.
Фото автора.
