«И Агнец снял четвёртую печать…»

Продолжение темы... Сто лет назад в Поволжье разразился страшный голод. Узнаем больше об этой ужасающей странице в истории нашего региона.

Культура и история
ИНСТРУМЕНТЫ
Для слабовидящих
  • Очень маленький Маленький Средний Большой Огромный
  • Стандартный Helvetica Segoe Georgia Times

Читать первую часть

 

Голод в Поволжье унёс, по разным данным, от четырех до пяти миллионов жизней.

Кто виноват?

Летом 1921 года на территории Советской России случилась невероятная засуха. Погиб весь урожай, обмелели реки, зной выжег землю, начался голод. Но как так произошло, что у всероссийской житницы в закромах не оказалось ни крохи хлеба? Кто был виноват в том, что люди, еще вчера успешно торговавшие излишками зерна, стали голодать? Сначала в основные виновники записали белогвардейцев, отбиравших последние запасы у крестьян, которые не хотели продавать его за ежедневно обесценивающиеся деньги. А с развалом Советского Союза стало модно винить во всем большевиков, устроивших переворот и кровавую Гражданскую войну. Но, как это чаще всего и бывает в истории, причины лежат гораздо глубже.

Голодные годы случались и в царское время. Правда, не такие масштабные. Впрочем, и ситуация в начале XX века на нашей земле сложилась уникальная. Если сегодня Россия «сидит на нефтяной игле», то в то время страна твердо «сидела» на игле хлебной. Например, вся экономика Поволжья была заточена на производство хлеба, приносившего живые деньги. Огромное количество зерна шло на экспорт. А когда началась Первая мировая война и всеобщая мобилизация, обрабатывать огромные площади стало некому – их пришлось сократить. А едоков прибавилось – теперь молодых крепких мужчин, которые могли бы сеять и собирать урожай, нужно было кормить, чтобы они отстаивали честь Родины с винтовкой в руках. При этом не прекращался и экспорт зерна – страна увязла в кредитах, а плату за них требовали хлебом.

Заводы же работали на фронт, железнодорожные перевозки направлены на фронт, а крестьяне отказывались продавать зерно. Кстати, именно тогда и появилась первая продразверстка как предупредительная мера на случай голода.

В правительстве создали специальные органы, которые разверстывали будущий урожай – брали данные о посевных площадях, высчитывали средний урожай по губернии и предписывали, сколько излишков надо по твердым закупочным ценам изъять. Правда, идеально построенная в теории схема на практике не сработала. Крестьяне прятали зерно, чтобы потом продать по более высокой цене городским, мельники отказывались молоть по твердым ценам. И даже собранный и закупленный хлеб невозможно было вывезти, потому что все паровозы были заняты военными перевозками.

А дальше… Петроград и Москва начинают голодать: Февральская революция, Октябрьская революция, Гражданская война… Страшная разруха, ресурсов нет, по производящей хлеб полосе постоянно двигалась линия фронта. Большевики доработали продразверстку, которая действовала централизованно по конкретным приказам. Но одновременно появились стихийные продотряды, которые никому не подчинялись, зато выгребали у крестьян всё до зернышка.

С другой стороны, ревизией продовольствия занималась и Белая армия. В итоге к аномальной засухе 1921 года страна оказалась совершенно не готова – без запасов и без возможности где-то закупить продовольствие, поскольку Советская Россия находилась в полной экономической блокаде, установленной Антантой. Молодое государство отказалось платить по долгам царского и временного правительства, чем вызвало гнев бывших союзников. Поэтому на все обращения к Лиге наций и мировой общественности, на просьбы помочь и предоставить кредиты мы получили отрицательный ответ.

Что делать?

Неправильно полагать, будто бы мы выжили только благодаря иностранной помощи. Но и утверждать, что с голодом мы справились бы своими силами, тоже неверно. Иностранцы действительно спасли много жизней и помогли стране встать на ноги. Но получить эту помощь оказалось непросто.

Когда большевистскому правительству было отказано в какой-либо помощи и в предоставлении кредитов, Ленин решил пойти другим путем. Он обратился к Максиму Горькому, а также к патриарху Тихону. И эти два человека, имеющих внушительный авторитет, пишут воззвания. Патриарх Тихон написал три письма: в США католическому архиепископу, архиепископу Кентерберийскому и английскому народу, а также Папе Римскому. К сожалению, откликнулся только последний.
Горькому повезло больше. Его письмо «Ко всем честным людям» тронуло сердца и совесть многих.

«Осмеливаюсь верить, – писал он, – что культурные люди Европы и Америки, понимающие трагическое положение русского народа, поспешат помочь ему хлебом и медикаментами. Если вера в гуманность и отзывчивость людей поколеблена проклятой войной и жестоким отношением победителей к побежденным, если, говорю я, в вере в творческую силу этих людей и в отзывчивости победителей к побежденным приходится усомниться, то бедствие России дает представителям гуманности блестящий случай доказать жизненность этих идей».

И люди откликнулись. Первыми на помощь пришли знаменитый путешественник, исследователь, норвежец Фритьоф Нансен, а также будущий президент США, а на тот момент министр торговли Герберт Гувер, руководитель организации «Американская администрация помощи».

Нансен собрал в Женеве конференцию Международного Красного Креста и поручился под свое честное слово, что все продовольствие, которое направят в Россию, достанется голодающим. Он создал комитет и лично поехал в голодные районы.

О поездке Нансена по Самарской губернии на IX Всероссийском съезде Советов рассказывал Владимир Антонов-Овсеенко: «Его повезли недалеко от Самары, в одну из волостей Дубовый Омет. Там было больше 1500 человек, опухших от голода. В селе Колывань умерло голодной смертью 423 человека. В Дубовом Омете умерло 145 человек за один только месяц ноябрь. Из 4000 лошадей осталось 125. Когда Нансен там побывал и через переводчиков говорил с крестьянами, женщины бросались ему в ноги, показывали своих истощенных детей и просили о помощи. И тогда заплакал этот человек, который не плакал перед лицом смертельных опасностей, который видел вечные льды и привык смотреть смерти в глаза».

Сам путешественник вспоминал, что самым ужасным для него было посещение кладбища, где лежала гора из семидесяти или восьмидесяти голых трупов. Большинство из них – дети, умершие за последние два дня и привезенные сюда из приютов или просто подобранные на улицах. Голые, потому что одежду забирали себе живые. Могильщики, сами голодая, не справлялись с таким количеством покойников, поскольку земля замерзла и копать ее было очень тяжело. Поэтому из тел несчастных вырастали горы.

Американцы не верили в масштабы голода, пока не увидели всё своими глазами. Они везли для детей небольшие пайки, состоящие из какао и сдобной булочки, предполагая, что их помощь – это всего лишь дополнение к детскому питанию. Естественно, что такая еда, с которой сельские дети и в сытые годы не были знакомы, могла только навредить. Многие ребятишки не то что какао не пили, они и с булочкой-то не знали что делать. Пришлось срочно везти другое продовольствие, разворачивать столовые.

К зиме 1922 года американцы уже кормили миллион детей. Но в еде нуждались не только дети. К столовым приходили и взрослые, и старики. Толпились с утра до поздней ночи и просили дать им похлебать хотя бы той воды, которой моют котлы. Так что к лету 1922-го американцы кормили уже 10 миллионов человек. Организация Нансена кормила около миллиона, но зато ей удалось прорвать экономическую блокаду.

Всего голодающим помогали более тридцати организаций. Среди них и религиозные – например, квакеры, в числе которых было много врачей, взявших под крыло Бузулукский уезд. Сионисты первоначально планировали кормить только еврейское население Украины, но потом согласились на условия советского правительства: кормить на одного «своего» одного «не своего». Кстати, такие нормативы действовали для всех религиозных организаций.

Помогла и «Международная рабочая помощь» – организация, созданная в Берлине и объединившая всех рабочих мира. Они прислали оборудование и профессиональные рабочие отряды. Из США «Друзья Советской России» в помощь присылали технику – станки, оборудование, тракторы. «Английский Международный союз помощи детям» кормил около двухсот тысяч детей Саратовской губернии.

А что же наши власти, само советское правительство? Власти выполняли основной объем работы в помощи пострадавшим от голода. Голодающие губернии прикрепляли к непострадавшим, которые делились своими запасами. Туда же эвакуировали квалифицированных работников и детей. Кроме того, детей эвакуировали в Туркестан и в Западную Украину. Кстати говоря, в Ташкенте до сих пор коренные жители хранят память о голодающих Поволжья, о детях, которых везли в «город хлебный».

Все организации, получившие паек от государства, – армия, железнодорожники, госслужащие, партийные работники – обязаны были брать шефство над детскими домами и отдавать туда свои пайки. Среди населения активно шла кампания по сбору помощи голодающим Поволжья, ввели продналог. С осени 1922 года все иностранные организации кормят не более пяти миллионов человек. Остальных – порядка 20 миллионов – кормит советское правительство.

Голод продлился до лета 1923 года, пока не сняли неплохой урожай. Голод закончился бы раньше, ведь урожай 1922 года обещал быть хорошим, но на нашу землю вновь посыпались «казни египетские» – из Ирана пришла аномальная стая саранчи, уничтожившая все посадки подчистую.

«Летела саранча отселя доселя, что солнце прикрывала, – рассказывали очевидцы. – Все сожрала, даже ни одной соломинки не оставила. Как была пашня до посева, так и осталась пашня…»

Тем не менее было уже легче. Страна начинала потихоньку выбираться из катастрофы.

Чтобы не повторилось

Эту страшную страницу истории почему-то не любят ни историки, ни публицисты. Фраза «голодающие Поволжья» приобрела в языке снисходительно-ироничный характер и употребляется порой совершенно не к месту. Однако уроки были извлечены и выводы сделаны. Чтобы снова не остаться без урожая в засуху, на границах полей начали сажать деревья, те самые лесопосадки, к которым мы привыкли с детства. Разработали систему мелиорации – в засушливых районах создали искусственные водоемы. На полях стали сеять не только пшеницу и рожь, но и другие, более неприхотливые культуры, которые в случае беды тоже помогли бы выжить.

Такой невиданный голод – урок нам всем. Потому что тогда, сто лет назад, одни люди смогли забыть о разногласиях, о политике и о прочих грязных делах и помочь тем, кто в этой помощи нуждался. А другие, также забыв и отложив дело мировой революции, – принять эту помощь. И, несмотря на множественные подводные камни, удалось сделать главное – спасти миллионы жизней. Об этом надо помнить. Всегда.

Татьяна Тузовская