«Мы вырвались из ада», – говорят донецкие беженцы, нашедшие приют на Самарской земле

«Мы вырвались из ада», – говорят донецкие беженцы, нашедшие приют на Самарской земле. Теперь они заново учатся жить – без страха, без автоматных очередей и града снарядов.

Живой уголок
ИНСТРУМЕНТЫ
Для слабовидящих
  • Очень маленький Маленький Средний Большой Огромный
  • Стандартный Helvetica Segoe Georgia Times
«УСПОКОЙТЕСЬ, ЖИВЫЕ МЫ»

– Меня зовут Валентина. Нет-нет, пожалуйста, без отчества, просто Валентина, – представилась худенькая интеллигентная женщина лет шестидесяти пяти.
Их семья смогла выбраться из-под Мариуполя полным составом – сама Валентина, ее сын с женой и две внучки – восьми лет и десяти месяцев от роду. Было время, когда они потерялись и уже не чаяли увидеть друг друга. Валентина говорит, что если бы не помощь добрых людей, она бы не выжила. От ее безыскусственного рассказа, рисующего картину бытовой жизни под взрывами, щемит сердце…

«Мы вырвались из ада», – говорят донецкие беженцы, нашедшие приют на Самарской земле

  • Маленькой дочери супругов Игоря и Татьяны Мирошниченко нет еще и года. Вместе с родителями и старшей сестренкой она больше месяца провела в подвале, спасаясь от артобстрелов. Водопровод не работал, и мама варила ей кашку на костре, используя воду, которую отец сливал из радиаторов отопления.

– С началом обстрелов сын со своей семьей переселился в подвал соседнего дома, – вспоминает Валентина. – А я не могла покинуть квартиру, потому что ухаживала за старенькой парализованной мамой. Мы жили на верхнем этаже пятиэтажки, во всем подъезде помимо нас остались еще две соседки. Остальные укрылись в подвалах либо выбрались из города. Пищу мои дети готовили на костре – ни газа, ни электричества не было. Приготовят что-нибудь и нам несут.
Однажды ночью стреляли особенно сильно, и нас с мамой завалило мебелью. Я стала стучать в стену соседке Ларисе, и та помогла нам выбраться. Переселились к ней, а в нашу квартиру попал снаряд, начался пожар. Соседка всю ночь сбивала пламя, чтобы оно не перекинулось дальше и не охватило весь дом. А воды-то не было. Кое-как, с трудом, справилась.

Наутро сын со снохой поднялись и, увидев выгоревшее дотла жилище, взвыли от ужаса – подумали, что и мы погибли. А я в этот момент от соседки выхожу. «Успокойтесь, – говорю, – живые мы».

Потом сына с семьей к себе в деревню родственник вывез на своей машине. Рассказывал, что, забирая ребят из подвала, услышал слабое мяуканье. Света не было, подумал, что это кошка, пошел на голос посмотреть. А это оказалась семья с двухмесячным младенцем, забились в глубь подвала и уж не чаяли выбраться. Так родственник и их забрал с собой.

Валентина же осталась с обездвиженной мамой. Но та, не выдержав испытаний, спустя неделю умерла. И к горю от потери прибавилась невозможность достойно ее похоронить.

– Пришлось ждать, пока утихнет стрельба. Мы маму завернули, прицепили на руку бумажку с именем и датами жизни и смерти, соседские парни вынесли тело из дома и положили рядом с другими трупами на улице. Там уже лежали несколько… Похоронить нормально, пусть даже во дворе, не было никакой возможности – все время стреляли.

Когда Валентину спасли и вывезли из Мариуполя, она, оказавшись в каком-то селе, была буквально оглушена тишиной вокруг и первым делом побежала в местный храм исповедоваться. Плакала и каялась, что не смогла похоронить маму достойно, «бросила под забором», горевала, что потеряла детей. А батюшка обнимал ее и утешал. Говорил, что все будет хорошо, маму похоронят и с родными она обязательно встретится.
Так оно и вышло. Семья воссоединилась и уже в полном составе приехала в Россию.

– Вы не представляете, сколько на свете добрых людей, – заключает Валентина. – Только благодаря людской помощи мы и выжили.
Спасибо каждому, кто помог, поддержал и спас нас – и в Мариуполе, и здесь, в России. Нам уже столько вещей ваши земляки подарили, ведь мы уехали без всего, с пустыми руками.

Ее сын и сноха планируют остаться в России. Хотят получить гражданство и найти работу. А потом на средства материнского капитала надеются купить свое жилье и растить детей. Валентина теперь от них ни на шаг – всегда рядом.

«Мы вырвались из ада», – говорят донецкие беженцы, нашедшие приют на Самарской земле

На прощание Валентина улыбается:
– Сейчас в санаторий, где нас разместили, приехала парикмахер, и я записалась на стрижку. Наверное, потихоньку прихожу в себя, раз хочется выглядеть красиво. До этого мне было абсолютно наплевать на то, как я выгляжу.


 «Мы вырвались из ада», – говорят донецкие беженцы, нашедшие приют на Самарской земле

«Каждый случай, как и чем помочь, рассматриваем индивидуально. Сейчас служба УФМС по Самарской области занимается оформлением документов, подтверждающих мариупольцам статус беженцев. Имея этот статус, они смогут трудоустроиться, а потом и оформить российское гражданство по упрощенной схеме. Многие ждут этой возможности. Работодатели из Кинель-Черкасс, Отрадного и Самары готовы предоставить им рабочие места. Кстати, и наш санаторий тоже готов принять сотрудников из числа украинских беженцев», – говорит Александр Рябченко, директор санатория «Колос».


ОНИ СПАСАЛИСЬ ОТ ВОЙНЫ

Запуганные и измотанные, беженцы выбирались из горящего Мариуполя под непрекращающимися взрывами – кто на попутках, кто пешком, часто в том, в чем успели выскочить из дома. Удивительно, но многие и своих домашних питомцев сумели вывезти.

Игорь, мужчина средних лет, держит на руках двух той-терьеров – Джастина и Марселя. Один – беззубый старичок тринадцати лет, другой совсем еще молодой пес. Когда-то Игорь купил собачек для сына, и они стали членами семьи, вместе с хозяевами пережили многодневный огненный ад, прятались в подвале, голодали и добирались до приютившей их Самарской области. Вместе с Игорем при­ехали два племянника, один ранен осколком снаряда во время обстрела. В Мариуполе он три недели сам себе перевязки делал. Полноценное лечение получил только здесь, на Самарской земле. Сейчас парень идет на поправку.

«Мы вырвались из ада», – говорят донецкие беженцы, нашедшие приют на Самарской земле

По словам Игоря, после оформления документов они поедут к родным в Карелию. Те беспокоятся, зовут к себе. Далеких планов пока не строит. Знает одно: сын должен учиться, а он и племянники засучат рукава и будут работать. Пока есть силы и здоровье, есть надежда встать на ноги.

В голове не укладываются все те ужасы, выпавшие на долю мирных людей, которых нацисты использовали как живой щит. Месяц в западне, под постоянными обстрелами, с отключенными коммуникациями – без тепла, без электричества, без газа и воды. Месяц сидели, спасаясь в подвалах высоток, готовили еду на кострах, используя в качестве топлива дворовые скамейки, столы и стулья из собственных квартир. Грелись, натягивая на себя все теплое, что оказалось под рукой. Март, как вспоминают беженцы, в Мариуполе выдался морозный, температура опускалась до минус шестнадцати градусов, а отопление не работало. Не было возможности не только искупаться, но даже вымыть руки. Младенцев обтирали влажными салфетками, ведь вода – дефицит, центральное водоснабжение отрезано, уличных колонок в Мариуполе нет. Не было ни лекарств, ни медицинской помощи. К тому же многие очень беспокоились за детей, родных и близких, за их судьбы и будущее.

Пережив такие муки, мариупольцы благодарят российских военных, которые обеспечили гуманитарный коридор, чтобы мирные жители смогли выехать из зоны боевых действий. Отдельное спасибо таможенникам, без задержки выдававшим миграционные карты, дающие статус беженцев, волонтерам, кормившим людей горячими обедами, властям Самарской области, предоставившим кров и пищу, а также долгожданную медицинскую помощь, возможность прийти в себя и восстановиться. Беженцы искренне благодарны психологам, врачующим их душевные раны, и простым гражданам, которые привозят «гуманитарку» – продукты, одежду, обувь и средства гигиены.


«Мы вырвались из ада», – говорят донецкие беженцы, нашедшие приют на Самарской земле

«Первое время беженцы были сильно напряжены, словно сжатые пружины. Многие признавались, что боялись к нам ехать. Они не знали, что их ждет, как их примут в России, ведь украинские СМИ рисовали образ русских как врагов. Потом отдохнули и постепенно стали оттаивать. Напряжение спало. Люди, пережившие столько горя, увидели, что россияне относятся к ним с огромным сочувствием и любовью, всячески помогают обустроиться на новом месте», – говорит Анастасия Пак, педагог-психолог комплексного центра социального обслуживания населения Восточного округа.


И ЛЮДИ ОТТАЯЛИ

Около 250 спасенных жителей Мариуполя разместили в санатории «Колос» под Кинель-Черкассами, куда мы и приехали с ними пообщаться. Мужчины и женщины, взрослые и дети – их буквально с первого дня окружили вниманием и заботой.

Среди мариупольцев оказалось много заболевших. У кого-то ковид, у кого-то грипп, многие промерзли и простыли в подвалах. Врачи в первый же день всех обследовали, и все нуждающиеся получили медицинскую помощь.

Тяжелую работу пришлось проделать психологам. Они буквально дежурили в санатории, да и продолжают дежурить здесь круглосуточно, посменно. Причем выполняют не только свои прямые обязанности – беседуют, успокаивают и утешают, но и выясняют, в чем нуждаются люди, чего им не хватает. Составляют списки очередности на стирку, поскольку стиральных машин и сушилок всего по две на каждый из трех санаторных корпусов, а желающих постирать, особенно семей с детьми, – десятки. Выясняют, не нуждается ли кто в вещах первой необходимости, в лекарствах. Организовывают занятия для малышей-дошколят. И, конечно, выслушивают каждого, кто хочет поделиться с ними своей болью.

Психологи столкнулись со страхами, слезами, истериками, непониманием того, что вообще происходит. Особенно тяжело пожилым. Молодые люди более мобильны: руки-ноги целы – значит, можно найти работу, жизнь не кончается. А для стариков их привычный уклад рухнул. Они потеряли дом, упорядоченную жизнь, а кто-то и связь с родными и друзьями. Отсюда еще больше переживаний.

Все службы, привлеченные к работе с беженцами, достойно справляются с поставленной задачей. Спустя две недели школьники начали учиться (ребятишек из «Колоса» приняли кинель-черкасские школы). Группу для дошколят открыли на базе санатория, с малышами занимаются воспитатели из местных детских садов. И, кстати, если в первые дни напуганные малыши не отходили от своих мам, вздрагивая от каждого резкого звука и, чуть что, пускаясь в рев, то теперь они стали более спокойны.

Пункты временного пребывания беженцев, и «Колос» в том числе, предположительно, будут работать в течение трех месяцев. Этого срока должно хватить для того, чтобы оформить документы и определиться с дальнейшими планами. Кто-то хочет вернуться домой, как только там прекратятся военные действия – прокатился слух, что им помогут восстановить сгоревшие дома. У кого-то, как у Игоря с племянниками, есть родственники в России, которые приютят их у себя и помогут на первых порах. А кто-то, как дети Валентины, собирается остаться у нас, в Самарской области, ведь возвращаться им теперь некуда.

«Мы вырвались из ада», – говорят донецкие беженцы, нашедшие приют на Самарской земле

Наша справка
  • Ночью 16 апреля в наш регион прибыли ещё 556 вынужденных переселенцев из Донбасса и Украины, в том числе 115 детей.
  • В общей сложности Самарская область приняла 1846 вынужденных переселенцев, из них 458 детей. 

Марина Гончаренко