Четверть века прошло со дня страшной трагедии – пожара в здании Главного управления внутренних дел Самарской области на улице Куйбышева, 42. Огненная стихия унесла жизни 57 сотрудников милиции, пострадали, по разным данным, от 200 до 350 человек. С тех пор ежегодно 10 февраля в регионе отмечают День памяти сотрудников ОВД Самарской области, погибших при исполнении служебных обязанностей.
О том, что происходило в тот день, нам рассказал участник событий, ветеран ГУФСИН, полковник внутренней службы в отставке Виктор Шеин, занимавший в то время должность начальника ведомственной противопожарной службы ГУИН.
Быстрому распространению пожара способствовали конструктивные особенности здания УВД, расположенного на пересечении улиц Пионерской и Куйбышева. Построенное в 1930-е годы, с пустотелыми деревянными перекрытиями высотой почти в метр - так, что пятый этаж его находился примерно на уровне обычного седьмого, оно возвышалось над примыкающими к нему зданиями ГУИН и ФСБ. Помимо пяти основных, в здании был еще цокольный этаж, где располагались хозяйственные службы. В силу специфики работы некоторые кабинеты, где хранились секретные документы, закрывались кодовыми замками, а окна нижних этажей были забраны решетками, что тоже сыграло роковую роль.
Долгое время в доме №42 на улице Куйбышева размещались все службы, которые находились под эгидой Министерства внутренних дел, в том числе тюремное ведомство и пожарные. Однако в 1998-м Управление исполнения наказаний перешло под руководство Минюста, но осталось в прежнем помещении, в крыле, выходившем на улицу Куйбышева. От УВД его отделяла противопожарная стена, однако были две маршевые лестницы, которые позволяли проходить из одного крыла в другое, что помогло эвакуировать двадцать человек.
В тот день в Самаре выступала Лариса Долина, и около пятидесяти билетов распределили между сотрудниками УВД, поэтому им посчастливилось уйти с работы раньше. Основная масса сотрудников тоже готовилась в 18 часов идти домой, но многие задерживались допоздна.
Несчастливым стечением обстоятельств можно считать и то, что система водоснабжения в старой части города была еще царских времен, поэтому воды в здании УВД – а соответственно и в пожарных гидрантах – на тот момент не было. Здание было оборудовано системой охранной пожарной сигнализации – сигнал от датчиков поступал на пульты дежурных УВД и ГУИН. Срабатывания происходили часто, и генерал Анатолий Андрейкин, который возглавлял УВД до прихода на эту должность генерал-лейтенанта Владимира Глухова, установил там дежурство пожарных подразделений.
По официальной версии, причиной пожара стал окурок, брошенный в пластмассовую урну в одном из закрытых кабинетов, недавно покинутых сотрудниками. Хотя много было предположений и о поджоге в связи с громкими делами на АвтоВАЗе, которые в тот момент находились в разработке, но доказательств намеренной диверсии так и не нашли. От расплавившейся урны загорелся пол, затем огонь быстро распространился по межэтажным перекрытиям, прорвавшись очагами сразу в нескольких местах.
В 17.50 оперативный дежурный по УВД сообщил на центральный пункт пожарной связи: «Мы горим». И уже через несколько минут первый пожарный расчет с Хлебной площади прибыл на место. Руководство действиями по тушению пожара, которому сразу была присвоена повышенная степень сложности, принял на себя начальник противопожарной службы УВД полковник Александр Жарков.
Пожар распространился мгновенно, коридоры и лестничные пролеты были заполнены дымом. Большинство сотрудников, недооценив опасность, оказались заложниками ситуации. Для кого-то сильнее страха стал долг: прежде чем эвакуироваться, сотрудники бросались прятать в сейфы табельное оружие, спасать ценные документы и оборудование. Сыграли роль и паника, и сильное задымление, из-за чего люди утрачивали ориентацию в пространстве и теряли сознание, надышавшись дымом.
Пламя бушевало на лестничных маршах, от высокой температуры плавились лестницы пожарных машин, люди искали спасения, стоя в оконных проемах, выбираясь на карнизы, и нередко срывались с высоты или прыгали, не выдержав жара. Кто-то пытался спуститься из окон по связанным шторам, по вырванным проводам…
Весть о пожаре застала Виктора Шеина, тогда подполковника, в служебной командировке в Новокуйбышевске. Примчавшись оттуда, он тут же включился в эвакуацию сотрудников. Потом ему даже ставили в вину нарушение техники безопасности, то, что шел в горящее здание без страховки, без средств защиты, в шапке и в шинели. В какой-то момент его сочли пропавшим в пламени – зная назубок расположение здания, все входы и выходы, Шеин не ограничил поиски каким-то определенным участком. Вытаскивал на себе потерявших сознание людей, в том числе и тяжелее себя самого. Приходилось вместе с коллегами, рискуя жизнью, и подставляться под падающих с высоты сотрудников, стараясь своими телами смягчить удар...
– Столб пламени был сто метров, продукты горения летели вплоть до улицы Авроры, – рассказывает Виктор Владиленович. – В клубе имени Дзержинского организовали штаб, где вели учет личного состава, старались разыскать всех, выяснить, кто ушел домой, кто в командировке, а кто может находиться в здании. Из-за нехватки воды в гидрантах протянули пожарные рукава от Волги, прорубили лед, установили насосную станцию, однако машины с шипованной резиной повреждали эти рукава, их приходилось постоянно менять и чинить. Водой проливали не только прилегающие здания ГУИН и ФСБ, но и близлежащие, построенные еще при царе двухэтажки, чтобы на них не перекинулся огонь. Хорошо, что на тот момент не было ветра. Однако крыша на нашем крыле загорелась, и мы, чтобы потушить огонь, пробрались туда в нарушение всех правил техники безопасности через слуховые окна, чтобы вскрывать конструкцию, срывать старое кровельное железо.
Полную версию статьи Надежда Локтевой можно прочитать в бумажном выпуске "Социальной газеты" от 10 февраля 2024 года.
Фото Владимира Котмишева.
