Носительница уникального говора

23 апреля 2023 года не стало Розы Васильевны Степановой, уроженки села Покровка Безенчукского района.

Общество
ИНСТРУМЕНТЫ
Для слабовидящих
  • Очень маленький Маленький Средний Большой Огромный
  • Стандартный Helvetica Segoe Georgia Times

Год назад Роза Васильевна стала героиней публикации «Социальной газеты». Участники редакционного клуба чувашского языка Сергей Захаров и Максим Фадеев отправились в Покровку, чтобы услышать уникальный говор местных чувашей. И единственной носительницей этого говора в Покровке, которую тогда удалось разыскать активистам, оказалась Роза Васильевна Степанова… И вот на днях пришла тяжелая весть, что ее больше нет. Розе Васильевне было 85 лет. Её похоронили на сельском кладбище. Несмотря на будний день, на прощание собралось много односельчан, а также уроженцы Покровки из Безенчука, Чапаевска и Самары. В память о Розе Васильевне публикуем архивную статью Сергея Захарова (частично сокращенную), которая вышла в печатной версии «Социальной газеты» №30 (1428) 23 июля 2022 года. На фото - Роза Васильевна 29 апреля 2022 года. А на основном снимке - наша героиня в молодости, вместе с мужем Веньямином Михайловичем Степановым, 1950-е годы. 

Носительница уникального говора

Поездка в Покровку

Почему забывается родной язык? Чтобы найти ответ на этот вопрос я решил съездить в село Покровка Безенчукского района.

Местные чуваши называли его по-своему – Улхаш. Когда-то как минимум в доброй половине села разговаривали по-чувашски. А что сейчас? Еще до поездки я знал, что у здешних жителей особенный говор, но тем интереснее было с ними познакомиться.

Село Покровка возникло в начале XIX века. Представители графского рода Орловых, осваивая территории на левом берегу Волги, переселяли туда своих крепостных крестьян.

– Издавна здесь было две улицы, две стороны: одну, где жили русские, именовали Косыри, вторую населяли чуваши, и сама улица носила одноименное название. В позапрошлом столетии насчитывалось более тысячи жителей, сейчас – несколько сотен. Но среди них еще остались потомки чувашей, - просветил меня уроженец Покровки, краевед Алексей Митрофанов.

Он и познакомил меня со своей землячкой Ольгой Оленич.

– Отец родом с Украины, а мама – чувашка, Клавдия Алексеевна, в девичестве Моисеева. Родители не могли общаться друг с другом на родных языках: отец не знал чувашского, а мама – украинского, поэтому в семье разговаривали только по-русски. Уроков чувашского в покровской школе тоже не было. Так и получилось, что родного языка мамы я не знаю, – рассказала Ольга.

***
На машине дорога из Самары в Покровку занимает примерно час. Находится это село на берегу речки Чапаевки, километрах в десяти к юго-западу от города Чапаевска. В село въезжаем по улице Центральной, которая условно делит Покровку на две части. По словам местных жителей, таблички с названиями улиц на домах появились только в начале «нулевых». Косыри так и остались Косырями, а чувашская улица стала Речной, потому что расположена вдоль Чапаевки.

– Вот здесь тетя Аня Разина жила, дальше Вершины, за ними Яндушкины, Яговы, а там Кирюшкины, - вспоминает односельчан Ольга, проходя мимо заброшенных домов и поросших бурьяном пустырей.

Нет, Речная не обезлюдела полностью, мы увидели несколько обжитых участков, где поселились приезжие фермеры со своими семьями, но по-чувашски они не говорят.

Во время прогулки мы познакомились с Надеждой Белоусовой. Она тоже наполовину чувашка, но не из коренных покровских - ее мать была родом из деревни Два Ключа Исаклинского района, а отец – крымский татарин. Как и в случае Ольги Оленич, родители Надежды Елусиновны друг с другом могли общаться только по-русски.

***
Чувашскую речь в Покровке я все-таки услышал. От Розы Васильевны Степановой - коренной жительницы села. Большую часть жизни она провела на чувашской улице, но лет тридцать назад переехала на Центральную.

– На родном языке теперь разговаривать не с кем. Одна я осталась, как в поле былинка. Моих сверстников уже нет в живых. Не так давно умерла подруга Вера Никандрова. Родом она не отсюда, училась в чувашской школе, писать умела. Но говор у нее другой, неместный, поэтому мы частенько не могли понять друг друга и переходили на русский…

***

Тем, кто недавно выписывает «Социальную газету», напомню: на базе редакции действует чувашский языковой клуб. В свое время, после череды поездок по национальным селам, я захотел выучить чувашский, однако в Самаре учителя найти не удалось. Тогда я пригласил в редакцию читателей – носителей чувашского, а также тех, кто желал научиться на нем разговаривать. Участники клуба - на правильном пути. Захотели учиться – учимся, захотели разговаривать – разговариваем. Очевидно, что для сохранения языка его нужно использовать постоянно. Для этого мы и находим себе собеседников.

К слову сказать, в поездке в Покровку меня сопровождал Максим Фадеев. Он свободно владеет чувашским, в том числе и потому, что каждые выходные навещает родных в Кошкинском районе, где все общаются на родном языке.

Впрочем, речь не только о чувашском. Например, Наталья из нашего клуба приходит на занятия вместе с дочками - Кристиной и Маргаритой. У девочек чувашские корни по линии мамы, а со стороны папы – корейские. И они вместе с мамой знакомятся не только с чувашским языком и традициями, но также посещают корейский культурный центр.
Уважаемые читатели, если вас волнует судьба вашего родного языка, обращайтесь к нам в редакцию. Будем вместе искать собеседников.

Улхаш чӑвашӗсем, ӑҫтан эсир? Откуда вы, улхашцы?

О том, что Покровку чуваши называют Улхаш, в 1926 году написал самарский ученый А.С. Говоров. Это же название встречается в преданиях, записанных авторами книги «Чуваши Самарской луки» в ходе экспедиций 1971-го и 1993 годов. Согласно этим преданиям, некогда на Самарской луке, неподалеку от сел Кармалы, Севрюкаево и Березовый Солонец, проживали чуваши «Улхаш», прибывшие сюда из деревни Алгаши Симбирской губернии. Вероятно, их предки были основателями селения Большие Алгаши в Чувашии, известного по летописям с начала XV века.
Разыскивая информацию об улхашцах, я познакомился с краеведом из Жигулевска Валентиной Хафизовой, уроженкой села Севрюкаево. Оказывается, местные чуваши знают по рассказам своих бабушек и дедушек, где жили улхашцы на Самарской луке. И если сверить информацию со слов старожилов со старинными картами, то выходит, что улхашцы обитали в несуществующей ныне деревне Чувашской Брусяне. Эта версия подтверждается и материалами переписей населения XVIII-XIX веков.

Так в ревизской сказке Чувашской Брусяны 1795 года записаны жители с дохристианскими именами Лукмас, Яндушка, Верша, Илмендей – родоначальники покровских фамилий Лукмасовых, Яндушкиных, Вершиных, Ильмендеевых.
И подобных примеров много. Например, в сказке Брусяны записан новокрещеный чувашин Яков Григорьев 1733 года рождения. Здесь же отмечено, как его звали до крещения – Разин. Поэтому потомки Якова записаны Разиными или Раскиными. А чуваш по имени Илембатор 1736 года рождения, очевидно, стал родоначальником фамилии Алембаторовых. Его правнуки росли уже за Волгой, в Покровке. Судя по документам, в начале XX века Алембаторовы уехали из Покровки. Сейчас носители этой фамилии живут на Самарской луке и в крупных городах области.